Зрелые люди без особых трудов умудряются балансировать между верой в бога и нарушением всех десяти его заповедей. В сущности говоря, седьмое чувство медленно убивает все остальные, так что в конце концов и о заповедях беспокоиться не приходится. Мы их больше не видим, не слышим, не осязаем.
Тела, которые мы любили, истины, которые мы искали, бог, в котором мы сомневались отныне мы к ним глухи и слепы уверенно и уравновешенно мы шагаем вперед, к неотвратимой могиле, надежно защищенные последним из наших чувств. Когда ты стар, разбит и видишь край могилы, быть добродетельным так просто. Гвиневере, сидевшей за вышиванием и думавшей о ланселоте, было двадцать два года. Она не прошла и половины пути к могиле, не была даже немощна и чувств имела всего только шесть.
Вообразить ее трудновато. Хаос души и тела возраст, в котором плачут при виде заката или блеска полной луны обилие путаных надежд и верований в бога, в истину, в любовь, в вечность умение увлекаться красотою вещей сердце, способное страдать и переполняться радость, столь радостная, и печаль, столь печальная, что между ними могли бы разместиться целые океаны и чтобы уравновесить эти прекрасные качества непристойно выставляемое напоказ себялюбие неугомонность, неспособность утихомириться и перестать, наконец, докучать зрелым людям дерзкие препирательства по санкт отвлеченных понятий, скажем, по поводу красоты, как будто они представляют для зрелых людей какой нибудь интерес совершенное отсутствие опыта по части замалчивания правды, человеку зрелому неприятной общая возбудимость, надоедливость и несоответствие принятым формам проявления седьмого чувства такими могли быть некоторые характерные черты, присущие гвиневере в двадцать два года, ибо черты эти присущи всем. Но венчалось все это расплывчатыми, еще не определившимися чертами, присущими ей одной и отличавшими ее от невинной элейны, чертами, быть может, менее трогательными, но более связанными с реальным миром, властными чертами, превращавшими ее в ту особую дженни, которую любил ланселот.
О, ланс, воротись поскорей. Воротись ко мне, с твоей искривленной улыбкой, с твоей особой походкой, которая выдает, сердит ты или озадачен, воротись и скажи мне, что вовсе не важно, греховна любовь или нет. Воротись и скажи довольно того, что ты дженни, я ланс, что бы там с кем ни случилось. И самое поразительное, что ланселот воротился.
Он прилетел прямиком от элейны, прямиком от содеянного ею воровства, прилетел, словно стрела, петербург влюбленное сердце. Обманутый, он уже спал с гвиневерой, уже лишился обманом своей десятикратной мощи. В глазах господа, как его представлял себе ланселот, он уже стал лжецом и потому полагал, что новая ложь ничего не изменит.
От твоего отца пришло письмо, ланс, сказал артур. Он пишет, что на него напал король клаудас. Я обещал, если возникнет нужда, помочь ему справиться с клаудасом в благодарность за помощь при бедегрейне.
Придется отправляться во францию. Понятно. А ты что собираешься делать? Ну, хочешь ли ты ехать со мной или останешься здесь? Ланселот прочистил горло и ответил я сделаю то, что ты сочтешь за лучшее.
