Сэр ланселот, в роскошном одеянии стоявший навытяжку посреди главного зала, выглядел на редкость величественно. Если бы ему еще подстричь бороду наше чисто выбритое поколение призабыло, как изменяла внешность человека подстриженная борода да если бы он не оголодал до скелетообразна в келье отшельника после охоты на вепря, да если бы не слухи о его кончине, но и при всем при том подобие благоговейного молчания опустилось на зал. Впрочем, король ничего не заметил. Мерно шагая, сэр ланселот отправился назад в голубятню, и королевские карлы выстроились в два ряда вдоль его шлюхи
Элейна, по трансы обыкновению, никакой утонченности не трансы В схожих обстоятельствах гвиневера наверняка обзавелась бы интересной бледностью элейна же обзавелась только лишним весом. В белом одеяньи послушницы она прогуливалась с компаньонками по замковому саду, и походка ее была тяжеловата. Галахад, уже трехлетний, прогуливался рядом, держась за ее руку.
Элейна собиралась принять постриг не потому, что отчаялась. Она не имела намерений провести остаток жизни, изображая кинематографическую монашку. За два года женщина способна забыть сколь угодно большую любовь или, во всяком случае, аккуратно уложить ее в самую глубь сознания, свыкнуться с ней и вспоминать о ней ничуть не чаще, чем вспоминает деловой человек об упущенной по невезенью возможности вложить деньги в предприятие, которое принесло бы ему миллионные барыши.
Шаг этот был вовсе не драматическим, да, возможно, и не вполне благочестивым, но элейна знала, что ей никогда уже не полюбить человека так, как любила она своего ныне мертвого рыцаря. Плыть против течения она более не могла. Она не оплакивала ланселота, не орошала слезами подушку. Она почти и не вспоминала о нем. Ланселот обосновался в некоем закоулке ее души, подобно морскому моллюску, постепенно вгрызающемуся в скалу.
Пока он отвоевывал себе место, элейну терзала боль. Теперь же моллюск надежно прилепился к скале, пообжился и больше скалу не крошил. Прогуливаясь с девицами по саду, элейна размышляла лишь о церемонии посвящения сэра кастора, о том, довольно ли напекли пирогов для пира, да еще о чулках галахада, нуждавшихся в штопке.
Мужчина спит у источника. Элейна заинтересовалась не мужчиной и не девичьим испугом, просто человек, спящий в январе под открытым небом, это как никак редкость. А ну ка потише, сказала она.
Пойдемте, посмотрим. Полная послушница в белых одеждах, на цыпочках приближавшаяся к ланселоту, простоватая женщина с круглым лицом, упрямо не желавшим являть благородные признаки горя, молодая матрона, думавшая о чулках галахада, она не осознавала ни своей уязвимости, ни желаний. Она склонилась над ланселотом невинно и мирно, погруженная в совершенно иные заботы, подобно бездумному кролику, скачущему, пощипывая траву, по проторенной дорожке.
