Теперь послушай. Ты всегда была моей единственной прекраснейшей дамой, и мы никогда друг друга не подводили. Не страшись и на этот раз.
Если они убьют меня, помни про сэра борса. Все мои братья и племянники будут заботиться о тебе. Пошли известие борсу или эктору, они спасут тебя, если потребуется. Они доставят тебя невредимой в веселую стражу, и ты сможешь жить на моих землях королевой, как тебе и приличествует.
Ты поняла? Если тебя убьют, я не хочу спасения. Ты обязана спастись, твердо сказал он. Кто то должен остаться в живых, дабы достойно объяснить, что с нами случилось. Кроме того, я хочу, чтобы ты за меня молилась. Молиться придется кому то другому.
Он нежно поцеловал ее и опустил в кресло. Слишком поздно спорить, сказал он. Я знаю, что бы ни случилось, ты останешься той же дженни, а стало быть, и мне надлежит оставаться пока ланселотом.
Затем, еще раз окинув комнату озабоченным взглядом, добавил рассеянно конечно, им оно, может, и на руку, но, втянув тебя в эту распрю, они совершили недоброе дело. Она наблюдала за ним, стараясь не расплакаться. Ногу бы отдал, сказал он, за самые простые доспехи, даже за обычный меч, чтобы им было после, о чем вспоминать. Ланс, если бы они убили меня, а ты бы спасся, я была бы счастлива.
Он подобрал свой черный плащ, аккуратно сложил его по длине вчетверо и обмотал вокруг кисти и предплечия левой руки, чтобы их защитить. Взяв в правую руку стоявший у постели табурет, он ухватил его поудобнее и в последний раз окинул комнату взглядом. Все это время наружный шум возрастал, и какие то двое, судя по всему, пытались даже прорубить боевыми топорами дверь попытка, которую перекрещение древесных волокон в двуслойной двери делало безнадежной. Ланселот подошел к двери и возвысил голос, отчего за ней сразу же стало тихо.
Честные лорды, сказал он, не шумите так и не спешите. Я сейчас отопру эту дверь, и тогда вы сможете сделать со мною, что пожелаете.
