Должно быть, кровь его была перенасыщена кислородом, ибо каждый камень в каждой стене, и все краски долины, и радостная поступь коня все воспринималось им с необычайной отчетливостью. Люди, жившие в зачарованной деревне, знали его по имени. Добро пожаловать, сэр ланселот дюлак, цвет рыцарства! Кричали они. Ибо с твоей помощью мы надеемся быть избавлены от беды.
Ланселот придержал коня и заговорил с ними. Почему вы взываете ко мне? Спросил он, думая о своем. Откуда вам ведомо мое имя? И что тут у вас происходит? Они отвечали все хором, выговаривая каждое слово торжественно и в лад. Ах, любезный рыцарь, говорили они.
Видишь ли ты башню на том холме? В сей башне заключена злосчастнейшая дама, вот уже много лет как помещенная волшебством в кипящую воду, в которой и варится, и никто не может спасти ее, кроме лучшего рыцаря в мире. На прошлой неделе к нам заезжал сэр гавейн, но и он ей помочь не смог. Если сэр гавейн этого сделать не смог, сказал ланселот, то уж, наверное, и я не смогу. Не нравились ему соревнования подобного рода.
Звание лучшего рыцаря в мире таило в себе ту опасность, что рыцарские качества его обладателя то и дело подвергались проверке, а значит, неминуемо должен был настать день, когда ему придется с этим званием расстаться. Пожалуй, я лучше поеду, сказал он и тронул поводья.
Вы ведь сэр ланселот, мы знаем. Уж вы то вызволите нашу госпожу из кипящей воды. Мне ехать надо. Но она терпит муки.
Люди обступили его, составив процессию, а мэр деревни взял его под руку. Все вместе они поднялись по холму к дозорной башне, молча, один только мэр объяснял по пути, как тут все приключилось. Наша владетельная госпожа, рассказывал мэр, почиталась в этом краю первой красавицей.
И оттого королева моргана ле фэй с королевой северного уэльса исполнились ревности к ней и из мести околдовали. Пять лет она провела в кипящей воде и терпела ужасные муки.
