Покамест жив мордред, сказало оно с драматической горечью, достойной мастера сценической реплики, этому не бывать никогда. Артур в удивлении обернулся. Он глянул в горячечные глаза сына и в тревоге шагнул к нему. Но мордред! Но артур.
Да как ты смеешь так разговаривать с королем? Рявкнул гавейн. А ты вообще молчи. Его лишенный выражения голос остановил короля на середине пути. Но он уже снова собрался с духом.
Войдите, мордред, дружелюбно сказал он. Мы знаем, побоище было страшное. Мы видели его из окна. Побоище было страшное.
Пешие воины… плевать. Гавейн, словно механизм, поворачивался к сводному брату. Он повернулся всем телом. Мордред, спросил он с тяжким акцентом.
Мордред, где ты оставил сэра гарета? Где я оставил их обоих? Рыжеволосый рыцарь разразился быстрым потоком слов. Нечего меня передразнивать, заорал он.
Их трудно узнать, столько на них крови. Но ведь они невредимы, верно? Они же были без оружия. Они не ранены? Они мертвы.
Чушь, мордред. Чушь, гавейн. На них же не было доспехов! Протестующе воскликнул король.
На них не было доспехов. Гавейн произнес, с угрозой подчеркивая каждое слово мордред, если окажется, что ты солгал… …то добродетельный гавейн зарежет последнего из своих родичей.
