Вы думаете, это будет нехорошо? Нехорошо. Ну что же, тогда лучше, наверное, не махать. А хорошо бы все же что нибудь сделать. Как никак она уезжает.
Гавейн, ощутив прилив нежности, резко повернулся к королю. Дядя артур, сказал он, вы все таки великий человек. Но говорил же я вам все кончится, как следует. И вы великий человек, гавейн, хороший человек и добрый.
И радуясь, они расцеловались на старинный манер, в обе щеки. Ну вот, повторяли они. Ну вот. А теперь что станем делать? Это как скажете. Старый король огляделся вокруг, словно отыскивая, чем бы заняться. Бремя лет покинуло его вместе с признаками старческой дряхлости.
Румянец заиграл на щеках. Морщинки у глаз, казалось, лучились. Я думаю, что первым делом нам надлежит от души надраться.
Отлично. Позовите пажа.
А потом, после выпивки? Поинтересовался гавейн. Весело потирая руки, артур вернулся в залу. Пока не думал. Что нибудь да подвернется. Вероятно, мы сможем уговорить ланселота, чтобы он попросил о прощении, или придем еще к какому нибудь соглашению с ним, и тогда он вернется.
Он мог бы сказать, что пришел к королеве в опочивальню, потому что она призвала его, чтобы вознаградить за мелиагранса, ибо он выступал как ее защитник, а она хотела избегнуть пересудов касательно вознаграждения. А потом ему, конечно, пришлось ее спасать, поскольку он то знал, что она невиновна. Да, я думаю, что то в этом роде мы и устроим. Только в будущем им придется вести себя поаккуратней.
