Семейство его никогда не ходило в любимчиках у нелюбимой теперь королевы. Обед давала она. А пинелю в его положении пускаться в объяснения было не с руки. Кто то из присутствующих ошибкой убил вместо гавейна сэра патрика, и пока не откроют убийцу, подозрение в равной мере будет тяготеть надо всеми.
Сэр мадор де ла порте, превосходивший прочих то ли самомнением, то ли злорадством, то ли въедливостью, в конце концов высказал вслух то, что было у всех на уме. Он обвинил королеву в предательстве. В наши дни, когда цель правосудия темна и невнятна, каждая из сторон нанимает защитников, чтобы они, препираясь, выявили эту цель.
В ту пору представители высших классов нанимали заступников, дабы те выявляли оную в драке, что, в сущности, сводится к тому же. Сэр мадор решил сэкономить на адвокате и самому отстоять свою правоту, он потребовал также, чтобы гвиневера поручила ведение дела какому либо заступнику, способному ее защитить. Артур, вся философия которого основывалась на превосходстве права над силой, помочь жене ничем не мог. Если мадор требовал суда чести, его требование надлежало выполнить. Артур же не имел права сражаться, когда тяжба касалась его жены, точно так же, как в наше время супруги лишены права давать показания друг против друга.
Подозрения, слухи, взаимные обвинения и контробвинения запутали разбирательство чуть ли не до того, как оно началось. Вражда с пеллинорами, старинная распря между пендрагоном и корнуоллом, причастность ланселота, а затем еще и внезапная смерть человека, никак, по питера видимости, не связанного ни с тем, ни с другим, ни с третьим, все это смешалось в ядовитый туман, кольцами смыкавшийся вокруг королевы.
Если бы ланселот оставался при ней, он бы и стал сражаться в качестве ее заступника. Но она отослала его, и никто не ведал куда, некоторые полагали даже, что во францию, к родителям.
Ей пришлось молить об этом, бедняжке, ибо страсти двора достигли такого накала, что по своей воле никто бы за ее защиту не взялся. Королева англии не могла отыскать себе заступника. Наихудшей оказалась ночь перед поединком. Ни гвиневера, ни артур не сомкнули глаз.
Он твердо верил в ее невиновность, но в отправление правосудия вмешаться не мог. Она, раз за разом трогательно заверявшая его в этой невиновности, сознавала, что в нынешнее бедственное положение ее привели совсем иные горести и что к следующей ночи она, быть может, уже сгорит на костре.
