Ему же тем временем надлежало заняться вождями и когда занялась заря, жестокость его поступков стала для них очевидной. Ибо одиннадцать королей сумели таки собрать некое подобие пешего заслона, за которым они намеревались ожидать его нападения. Ему полагалось наброситься на этот заслон, образованный охваченными страхом людьми, и поубивать этих людей сколь возможно больше. Он же ими попросту пренебрег.
Он проскакал сквозь пехоту так, словно она была вовсе не вражеской, не потрудившись нанести ни единого удара, и обрушился на тяжеловооруженное ядро. Пехота, со своей стороны, приняла его милосердие с несколько даже чрезмерной благодарностью. Она повела себя так, словно ей не была отпущена высокая честь умереть за лоутеан. Дисциплина, как говорили впоследствии генералы мятежников, была далеко не пиктская.
Атаки начались на рассвете. Быть может, вам доводилось видеть, как атакует конница, на каких нибудь показательных военных учениях или на праздничных представлениях исторических сцен. Все так, и, однако же, это вы себе представили кавалерийскую атаку, не рыцарскую. Вообразите теперь, что кони вдвое превосходят по весу слабоуздых скакунов наших полуночных празднеств, и наездники их вдвое тяжелее из за щитов и доспехов.
Обратите воинскую форму в зеркала, сверкающие под солнцем, а пики в стальные копья. Копья то взмывают, то клонятся. Земля дрожит под ногами. Комья взлетают из под копыт, и глубокие отпечатки подков остаются в земле.
Всего страшнее не воины, не мечи их, ни даже копья, всего страшнее копыта. Так выглядит атака этой неупорядоченной железной фаланги, налетающей развернутым строем, неотвратимой, сокрушительной, грохочущей громче любых барабанов, в пыль разбивающей землю. Рыцари конфедерации сдерживали этот натиск, как могли.
На этой стадии битвы многим довелось показать чудеса воинской доблести. Сам король лот преуспел в схватках с сэром мелиотом де ла рош и с сэром клариансом. Кэй сокрушил его, но он снова сел на коня, лишь для того, чтобы получить рану в плечо от самого артура, который появлялся повсюду, юный, торжествующий, разгоряченный до крайности.
Лот генерал был, по видимому, чрезмерным приверженцем дисциплины да к тому же еще трусоватым. Но при всем его пристрастии к формальностям, в тактике он разбирался. К полудню он, похоже, понял, что столкнулся с новым способом ведения военных действий, требующим новых способов обороны.
