Рационализм преклоняется перед разумом, делая его критерием истины. Римская церковь, претендующая на богодухновенность папы, восходящую в своей непрерывности к апостольским временам и остающуюся неизменной на протяжении веков, позволяет любую разнузданность и продажность укрыть священной мантией апостольского призвания.
Притязания мюнцера и его сторонников на богодухновенность были всего лишь плодами воображения, сказавшимися одинаково губительно как на светской власти, так и на церковной. Истинное христианство принимает слово божье как величайшее сокровище божественной истины и как мерило любой идеи. После возвращения из вартбурга лютер закончил перевод нового завета, и вскоре германский народ мог читать евангелие на своем родном языке. Все возлюбившие истину с величайшей радостью приняли этот перевод евангелия, но те, кто держался человеческих традиций и установлении, с презрением отвергли его. Священники были встревожены тем, что простой народ получил возможность наравне с ними рассуждать о слове божьем, и теперь их невежество будет разоблачено.
Их земная мудрость была бессильна против меча духа. Призвав на помощь всю свою власть, рим стремился воспрепятствовать распространению писания, но все указы, анафемы и пытки оказались тщетными. Чем больше рим осуждал и запрещал библию, тем сильнее было желание народа узнать подлинную истину. Все грамотные люди принялись знакомиться со словом божьим. Книгу носили с собой, читая и перечитывая до тех пор, пока не запоминали наизусть длинные отрывки.
Сочинения лютера с равным интересом встречались как в городах, так и в селениях. Монахи, убедившиеся в бессмысленности монашеского обета и возжелавшие после продолжительной бездеятельной жизни приняться за труд, но слишком несведущие для проповеди слова божьего, продавали книги лютера и его друзей, обходя города и селения. Эти сочинения вызывали глубокий интерес у богатых и бедных, ученых и необразованных.
По ночам учителя сельских школ читали их вслух небольшим группам слушателей, собиравшимся у камина. Всякий раз несколько человек убеждались в истине и, в свою очередь, делились с другими благой вестью, услышанной ими.
Повсюду можно было встретить людей разных сословий, которые с библией в руках отстаивали учение реформации. Паписты, которые в свое время разрешали читать библию только священникам и монахам, теперь настойчиво приглашали их выступить с опровержением нового учения. Но священнослужители, которым было совершенно неведомо и писание, и сила божья, потерпели поражение от тех, кого они объявили неучами и еретиками.
Толпы народа собирались послушать, как малообразованные люди отстаивают истину в диспутах с учеными и красноречивыми богословами. Позорное невежество этих влиятельных людей становилось особенно очевидным, когда их аргументы наталкивались на простые истины слова божьего. Ремесленники, солдаты, женщины и даже дети были больше знакомы с библейским учением, чем священники и богословы. Разница между учениками евангелия и приверженцами папских суеверий была ощутима среди ученых не меньше, чем среди простого народа.
