Париж превратился в огромнейшую богадельню, и, как было подсчитано, сразу после революции тысяч нищих ожидали помощи от короля. С помощью евангелия во франции можно было бы решить те политические и социальные проблемы, которые поставили в тупик духовенство, короля и законодателей и в конце концов обрекли всю нацию на анархию и погибель.
Но под влиянием рима народ утратил драгоценный смысл наставлений спасителя о самопожертвовании и бескорыстной любви. Люди были далеки от того, чтобы жертвовать собой ради блага других. Никто не обличал богатых за то, что они притесняют бедных, а бедным, пребывающим в рабском положении и унижении, никто не протягивал руку помощи. Эгоизм богатства и власти становился все более ощутимым и деспотичным. В течение целых столетий алчность и расточительность знати тяжелым бременем ложились на плечи бедняков.
Богатые обманывали бедных, а неимущие ненавидели зажиточных. Во многих провинциях поместья принадлежали знати, а труженики являлись только арендаторами. Их жизнь зависела от милости хозяев, и они были вынуждены во всем подчиняться их несправедливым требованиям. Бремя содержания церкви и государства ложилось на плечи среднего и низшего сословий, которые облагались большими налогами со стороны как гражданской, так и духовной власти.
Жизнь крестьян была заполнена непрерывным трудом и беспросветной нуждой все их жалобы, если они вообще осмеливались жаловаться, отвергались с высокомерным презрением. Суд всегда защищал богатого, а не бедного. Судьи брали взятки, и малейший каприз со стороны аристократа принимал силу закона благодаря всеобщей продажности. Даже половина налогов, которые собирали с простого народа и светские вельможи, и духовенство, не доходила до королевской и церковной казны, этими деньгами оплачивались удовольствия богачей.
Те, кто так беззастенчиво грабил своих ближних, сами не платили никаких налогов и имели право по закону или обычаю занимать любые должности в государстве. Привилегированные слои насчитывали около тысяч человек, и ради удовлетворения их прихотей миллионы были обречены на жалкое и ничтожное существование. Двор жил роскошной и распутной жизнью.
Более пятидесяти лет, предшествовавших революции, трон занимал людовик который даже в те зловещие времена прославился своей праздностью, легкомыслием и распутством. Развращенная и жестокая аристократия, обнищавший невежественный люд, государство, переживающее финансовый кризис, народ, доведенный до отчаяния не нужно было быть пророком, чтобы с уверенностью предсказать страшную надвигающуюся развязку. Напрасны были все разговоры о необходимости реформы.
Он видел зло, но не имел ни силы, ни смелости противостоять ему. Разжигая подозрения и зависть королей и правящих кругов, рим старался заставить их держать народ в порабощении, хорошо зная, что это приведет государство к ослаблению, и тогда и правители, и народ сделаются его рабами. Дальновидное римское духовенство понимало для порабощения людей нужно поработить их души, а наилучший путь держать их в рабстве это сделать их неспособными распоряжаться своей свободой. Нравственное разложение, ставшее результатом такой политики рима, было в тысячу раз ужаснее физических страданий.
