Король открыл дверь. Та самая, хорошо ему памятная комната. Те же портреты давно усопших прославленных благочестием или ученостью барсуков, те же светляки, экранчики красного дерева, доска, вроде качелей, для транспортировки графинов.
Те же подъеденные молью мантии и тисненая кожа кресел. Но замечательнее всего король увидел давнишних своих друзей тот самый комитет, нелепее коего и вообразить было нельзя. Звери застенчиво встали, приветствуя его.
Они пребывали в замешательстве и робели, частью оттого, что слишком долго предвкушали нынешний сюрприз, частью же оттого, что ни разу еще не встречали настоящего короля и опасались, что он окажется совсем не таким как прочие люди. Как бы там ни было, решили они, а положенные формальности следует соблюсти. Все согласились, что приличия требуют, дабы они встали и, может быть, отдали поклон и почтительно улыбнулись. Они обсудили также вопрос о том, сильно ли он переменился и даже бедняжки помнит ли он их вообще.
Даже бывшее артуру внове огромное чучело щуки, стоявшее под портретом основателя на полке камина, и оно, казалось, вперяется в него умоляющим глазом. Ребята! Воскликнул король.
Тут все они густо покраснели и засучили лапками и сказали пожалуйста, простите нас за столь скромный прием. Или добро пожаловать, ваше величество. Или мы хотели вывесить флаг, да куда то он девался.
Когда волнение улеглось, мерлин закрыл дверь и решительно овладел ситуацией. Ну, так, сказал он. Дел у нас по горло, а времени на них всего ничего. Король, прошу тебя вот твое кресло, на самом почетном месте, ибо ты среди нас главный ты делаешь черную работу и несешь основное бремя.
А ты, ежик, сегодня твой черед побыть ганимедом, так что давай, тащи сюда мадеру да поскорее. Налей каждому по большой чаше, а потом мы начнем заседание. Первую чашу ежик поднес артуру и подал ее тожественно, встав на колено и окунув один грязноватый пальчик в вино.
