Столики стояли бок о бок, но не соприкасаясь, а под ножки их были подставлены тарелки с водой. Разумеется, сейчас все это выглядело иначе. Местность, в которую он попал, походила на обширное поле, усеянное валунами, на одном из концов его виднелась сплющенная между пластинами стекла цитадель.
Попасть в нее можно было через туннели, пробитые в камне, и над каждым из входов красовалось уведомление все, что не запрещено, обязательно. Таков новый порядок. Уведомление ему не понравилось, хоть и осталось непонятным. Про себя он подумал надо бы немного осмотреться, прежде чем лезть вовнутрь.
Невесть по какой причине, эти надписи поубавили в нем охоты проникнуть в крепость, они придавали грубым туннелям какой то зловредный вид. санкт о надписях, он осторожно пошевелил похожими на антенны сяжками, привыкая к новым ощущениям, и покрепче уперся ступнями в землю, как бы желая утвердиться в новом для него мире насекомых. Передними ножками он почистил сяжки, подергал за них, пригладил, вид у него был при этом совершенно как у викторианского негодяя, подкручивающего усы.
Шум ли то был или некий сложный запах, он никак не мог разобрать, проще всего описать это явление, сказав, что оно походило на передачу по радио. Поступала передача через сяжки, походя на музыку. Едва закончившись, они начинались сызнова. Через час другой ему уже казалось, что он вот вот завоет от них. Кроме того, в голове у него раздавался голос, в паузах между музыкой, и по всей видимости отдавал некие приказания.
Всех двудневок перевести в западный проход, говорил он, или, номеру заступить в сиропную команду взамен выпавшего из гнезда Голос был роскошный, но какой то безликий, словно его очарование явилось результатом старательных упражнений, своего рода цирковым трюком. Мертвый был голос. Король, или быть может, нам следовало бы сказать муравей, пошел прочь от крепости, едва лишь ощутил в себе способность передвигаться.
По одной из них он добрел до глыбы земли, под которой располагалась естественная котловина. В котловине, опять таки обладавшей странным выражением бессмысленной осмысленности он обнаружил пару дохлых муравьев. Они лежали рядышком, но неряшливо, как будто некто весьма основательный притащил их сюда, дорогой забыв зачем. Лежали они скрючась, и не казались ни довольными, ни огорченными своей кончиной.
Просто лежали, как два опрокинутых стула. Пока он разглядывал трупы, по тропинке спустился живой муравей, тащивший третьего покойника.
