Темнокожие проститутки питера

Он то ли требовал, чтобы тот воротился домой, то ли указывал удобное место, с которого они могли бы атаковать друг друга. Как бы там ни было, ланселот отсалютовал ему рукой в латной рукавице и развернулся, чтобы занять исходную позицию. Он взял у дядюшки скока одно из копий, натянул на голову висевший за спиной на цепочке шлем, поднял стальное забрало и закрепил его.

Теперь и он стал человеком без лица. Двое рыцарей взирали один на другого с противоположных концов небольшой поляны. Затем, хотя ни один из них так и не произнес до сих пор ни слова, они уперли копья в седельные упоры, пришпорили коней и двинулись друг на друга. Дядюшка скок, выбравший безопасное место за одним из ближних деревьев, едва сдерживал охвативший его восторг.

Он знал, что сейчас случится с черным рыцарем хоть сам ланселот не ведал того и уже начал прищелкивать пальцами. Когда делаешь нечто впервые, оно, как правило, очень волнует. Скажем, в первый раз самостоятельно управляя аэропланом, буквально не можешь дышать от волнения. Ланселот никогда до того не участвовал в настоящем поединке и хоть он сотни раз атаковал кольца и чучела, всерьез рисковать своей жизнью ему еще не приходилось. Во второй его действия стали автоматическими, словно перед ним было все то же чучело или кольцо.

Конь ланселота шел полным галопом, к которому конь черного рыцаря еще только готовился. Черного рыцаря вместе с конем резко развернуло справа налево, они взлетели в воздух и после небольшого полета по красивой параболе с лязгом грохнулись оземь. Проносясь мимо, ланселот видел обоих распластавшимися по земле, сломанное копье рыцаря застряло между ног коня, одна из сверкающих подков сдирала парусину с упавшего щита.

Всадник и конь сплелись воедино. Каждый из них боялся другого и наносил другому удары, пытаясь освободиться. Наконец конь сумел приподняться, опершись на передние ноги, круп его вздыбился, и рыцарь сел, подняв одну стальную рукавицу так, словно хотел почесать голову. Ланселот натянул поводья и поскакал обратно к рыцарю. Обыкновенно, если один рыцарь сбрасывал другого с коня, упавший страшно сердился, обвинял в падении своего скакуна и требовал продолжения боя пешими и на мечах.

После чего стянул шлем и вытер лоб. Ланселот, закинув копье в кусты, со всей поспешностью слез с коня и преклонил близ рыцаря колено. Любовь снова вспыхнула в нем. Как это похоже на артура слетев с коня, не гневаться, но сидеть на земле, издавая восторженные звуки. Сэр, произнес ланселот, смиренно снимая шлем и склоняя голову на французский манер.

Король в крайнем возбуждении кое как поднялся на ноги. Ланселот! Воскликнул он. Господи, да это же мальчик ланселот! Ты сын короля из бенвика. Я тебя помню, мы виделись, когда король приезжал сюда, чтобы биться под бедегрейном.