Бог хотел, чтобы в это время люди размышляли о его доброте и милости. Вся земля находилась на его попечении, получая его благословения. Ни днем, ни ночью не прекращалось его бодрствование. Солнце и дождь посылались на землю, чтобы взрастить ее плоды.
В долинах и на равнинах палестинских был собран урожай. Закончен сбор оливок и полученное из них драгоценное масло уже залили для хранения в сосуды. Пальмовые деревья тоже принесли свои плоды. Лиловые кисти винограда уже выдавили в точиле.
Праздник продолжался семь дней, и для участия в нем собирались как жители палестины, так и иудеи, рассеянные во многих других странах. Они оставляли свои дома и приходили в иерусалим. Отовсюду шли люди, радостно неся свои дары.
Из рощ приносили все, что могло радовать глаз и создавать впечатление всеобщего веселья. Город казался чудесным лесом. Этот праздник являлся не только благодарением за урожай, но и торжеством в память о защите и заботе, оказанной господом по отношению к израилю в пустыне. В воспоминании об своей жизни в шатрах иудеи во время этого праздника жили в кущах или шалашах из зеленых веток.
Такие шалаши устраивались на улицах, во дворах храма или на крышах домов. Холмы и долины, окружавшие иерусалим, также были усеяны этими кущами и казались живыми. Пришедшие поклониться богу отмечали этот праздник духовными песнопениями и благодарением. За несколько дней до праздника был судный день, когда, исповедав свои грехи, люди примирялись с небом и таким образом подготавливались к проститутки радостному празднику.
Здесь происходили пышные жертвенные служения. Здесь и хор левитов, расположившись по обе стороны белой мраморной лестницы, ведущей к священному зданию, пел гимны. Множество верующих с пальмовыми и миртовыми ветвями подхватывали пение и вторили хору присоединялись все новые голоса, и наконец окружающие холмы начинали звучать хвалой. Ночью и храм, и двор храма были освещены.
Музыка, движение пальмовых ветвей, радостное пение осанна! Великое множество народа, озаренное сиянием светильников, одежды священников, величие церемоний все это производило глубокое впечатление на присутствующих. Но наиболее впечатляющей церемонией этого праздника, которая вызывала наибольшую радость, было воспоминание об особом событии во время странствования в пустыне. Ранним утром, на рассвете священники трубили в свои серебряные трубы это был долгий пронзительный звук ему вторили звуки труб и радостные крики народа, находящегося в шатрах.
