Детство свое он провел, готовясь к тому, чтобы стать бойцом, так что времени лазить по птичьим гнездам, в отличие от других мальчишек, у него не осталось. И просьба дамы, не затруднившая бы тех, кто рос подобно артуру или гавейну, его поставила в тяжелое положение. Печально снимал ланселот доспехи, косо поглядывая время от времени на дурацкое дерево, снимал, пока не остался в одних штанах и рубахе. Затем он мужественно устремился на штурм нижних ветвей, а благородная дама бегала внизу и все тараторила что то о соколах, о мужьях и о том, какая хорошая нынче погода.
Конечно, повторял ланселот глаза его были полны мелкого древесного сора, а лицо кривила уродливая гримаса. Конечно. Конечно. На верхушке дерева сокол уже совершенно запутался в поводке, обмотавшем ему, как это обычно случается, горло и крылья, и поскольку соколу казалось, что поводок напал на него, пытаясь убить, ланселоту пришлось для спокойствия птицы протянуть ей в качестве подставки голую руку.
Сокол вцепился в руку с истерической яростью, но ланселот терпеливо разматывал поводок, словно не замечая режущей боли. Соколятники редко жалуются, когда сокол причиняет им боль. Они для этого слишком увлечены. Отпутав наконец то сокола от ветвей, ланселот сообразил, что петербурга с помощью одной только руки ему не удастся.
Я выберу не слишком тяжелую, они будут падать плавно, и я отброшу их в сторону, чтобы сучья им не мешали. Ах, только поосторожней! Крикнула дама. Поступив по сказанному, ланселот принялся неуверенно спускаться.
Путь оказался трудным, попадались места, где ему приходилось полагаться лишь на свое умение удерживать равновесие. До земли оставалось футов двадцать, когда прискакал галопом толстый рыцарь в полном вооружении.
Толстяк аж завизжал оставь ее в покое, вероломный убийца! Это моя жена, понял? Она сделала лишь то, что я ей приказал. Мы тебя провели. Теперь ты попался мне без твоих знаменитых доспехов, и убить тебя не труднее, чем утопить котенка! Не очень то это по рыцарски, с гримасой сказал ланселот.
Ты мог бы, по крайности, дать мне мой меч, и мы бы честно сразились. Дать тебе меч, щенок! За кого ты меня принимаешь? Мне вся эта новомодная чушь ни к чему.
