Так ты хочешь сказать, спросил он, что намеренно выпустил сокола с поводком, чтобы заполучить возможность убить меня раздетого? Слезай! Если я слезу, я постараюсь тебя убить. Шут гороховый! Рявкнул толстый рыцарь.
Ладно, сказал ланселот, ты сам виноват. Не надо было тебе разыгрывать грязных трюков. В последний раз спрашиваю, ты позволишь мне вооружиться, как подобает джентльмену? Будь уверен, не позволю. Ланселот обломил подгнивший сук и спрыгнул на землю так, что конь его оказался между ним и рыцарем. Толстый рыцарь поскакал на него и попытался, перегнувшись через коня, снести ланселоту голову, но ланселот отбил удар суком, и меч рыцаря завяз в древесине. Затем ланселот отнял меч у его владельца и перерубил владельцу шею.
Уходи, сказал ланселот благородной даме. И перестань завывать. Муж у тебя был дурак, а на тебя мне смотреть противно. Я ничуть не жалею о том, что прикончил его.
Последнее приключение также было связано с предательством и с дамой. Молодой человек печально ехал через низинные земли, в те дни еще не осушенные и остававшиеся, возможно, самой дикой частью англии. Тайные тропы, известные только жившим в болотах саксам, побежденным утером пендрагоном, во всех направлениях прорезали болота, и всю эту пахнущую морем, придавленную низким небом равнину заполняло утиное кряканье. Бухали выпи, плавно скользили над камышами болотные луни и миллионы свиязей, крякв и нырков пересекали небо разнообразными клиньями, походя на бутылки из под шампанского, уравновешенные с помощью нимба из крыльев.
Чужаков они, как правило, убивали. Ланселот скакал по прямой дороге, ведущей, казалось, в никуда, и вдруг увидел, что навстречу ему опрометью несутся два всадника. Приблизясь, они оказались рыцарем и дамой. Впереди мчалась сломя голову дама, а рыцарь гнался за ней.
Меч его блестел на фоне тусклого неба. Закричал ланселот, подлетая к ним. Помоги! Крикнула дама. О, спаси меня! Он хочет отрубить мне голову! Оставь ее! Убирайся! Орал рыцарь. Это моя жена, и она повинна в прелюбодействе.
