У подножия лестницы туфли приходилось снимать, и дальше наверх их уже подносили пажи. Первое, что в этих молодых людях бросалось в глаза, это их ноги в высоких чулках пришлось даже принять особый закон, регулирующий покрой их кафтанов, каковым предписано было иметь длину, достаточную для сокрытия ягодиц.
За ними последовали более респектабельные члены королевского совета в удивительных шляпах, из коих иные походили на стеганые колпаки, под которыми настаивается завариваемый чай, иные на тюрбаны, иные на птичьи крылья, а иные и на муфты. Советников облекали складчатые стеганые мантии с высокими плоеными воротниками, с оплечьями и поясами в драгоценных камнях. Тут были и клирики в аккуратных шапочках, согревавших тонзуры, в простых одеяниях, столь непохожих на наряды мирян.
Тут был и заезжий кардинал в замечательной шляпе с кисточкой, и по сию пору украшающей писчую бумагу вулзи колледжа в оксфорде. Тут были меха и опушки всех сортов, включая красивый ромбовидный узор, дешёвые из кусочков меха белых и черных ягнят. Шум от разговоров стоял такой, как от стаи скворцов. Но то была лишь первая часть торжественного шествия.
Затем в залу вошло некоторое число цистерианских монахов, секретарей, дьяконов и прочих служителей церкви, сплошь обремененных чернилами, кои получали посредством вываривания терновой коры, пергамента ми, тонким песком, буллами, перьями и перочинными ножиками, каковые всякий писец, работая, обыкновенно держит в левой руке. шлюхи имелись у них счетные палочки и протоколы последних переговоров. Следом в залу вступил епископ рочестерский, облеченный званием папского нунция.
Он явился во всем подобающем нунцию великолепии, хоть и оставил внизу свой паланкин. Это был пожилой господин в шелковистых власах, в ризах, с епископским посохом, в стихаре и с перстнем епископа, учтивый, спб свою духовную власть священнослужитель. И вот наконец трубы прозвучали у самых дверей, и в залу вступила англия. В тяжелой горностаевой накидке, покрывавшей его плечи и левую руку и спускавшейся узкой полоской вдоль правой, в бархатном синем плаще и ошеломительного вида короне, обремененный величием и поддерживаемый, буквально поддерживаемый под руки особо назначенными для того чиновными лицами, король прошествовал к расположенному на возвышении, накрытому золотым балдахином с вышитыми по нему драконами вставшими красными трону, на ступенях которого завиделись сквозь расступившуюся толпу спб его гавейн и мордред. Доставленный к трону, король тяжело осел на него.
Можем ли мы начать? Благозвучный, словно в храме, голос рочестера разрядил напряжение церковь готова. Государство тоже. Это громыхнул гавейн несколько вызывающим тоном. Осталось ли что либо, что надлежит уладить прежде, чем они войдут? Все улажено по честному.
Рочестер обратил взгляд к властителю оркнея. Этим мы обязаны сэру гавейну. К вашим услугам. В таком случае, произнес король, я полагаю, мы можем известить сэра ланселота, что двор ожидает его.
