Возможно, войны случаются потому, что народы не верят в слово. Напугавшись, они лезут в драку.
Народы, как люди, им тоже присущи чувства неполноценности или превосходства, мстительности или страха. И рассматривать отдельного человека как олицетворение целой нации дело вполне разумное. Подозрительность и страх, обладание и жадность, негодование по поводу сотворенного предками зла все это составные части единого целого. И все таки, перебирая их, решения не отыщешь.
К настоящему решению королю подобраться не удавалось. Он был слишком стар, изнурен и несчастен, чтобы додуматься до чего либо нового. Он был всего только человеком, возжелавшим лучшего и пошедшим в своих размышлениях путем, на который его толкнул чудаковатый волшебник, питавший слабость к роду людскому. Последней его попыткой стала идея о справедливости, состоявшая в том, чтобы не совершать ничего несправедливого.
Выяснилось, что делать что либо вообще до крайности трудно. Хотя себя то он умудрился отделать весьма основательно. Но, как видно, не до конца и артур доказал это, подняв голову от стола.
В душе его присутствовало нечто непобедимое величие, настоенное на простоте. Он выпрямился и потянулся к железному колокольчику. Паж, сказал он, когда в шатер, спотыкаясь и протирая кулаками глаза, вошел мальчуган. Мой господин.
Когда он в палатке утешал сломленного гавейна, более всех в утешении нуждался он сам. Бедное дитя, сказал он. Тебе бы сейчас спать крепким сном. Он вглядывался в мальчика с напряженным и утомленным вниманием.
Давно уже не сталкивался он лицом к лицу с невинной ясностью отрочества. Послушай, сказал он, ты не мог бы доставить эту записку епископу? Только не буди его, если он спит. Мой господин. Спасибо. Мальчик уже выходил, когда король окликнул его.
