Может быть, и удачно, да только не для королевы. Да, разумеется, она жива и спасена от позора, и однако же случилось невообразимое.
Несмотря на все слезы, несмотря на безудержный всплеск чувств, снова потрясший их, ланселот продолжал упрямиться, желая остаться верным своему граалю. Ему то хорошо, восклицала гвиневера, она с каждым днем теряла рассудок, и смотреть на нее было тяжко, ему хорошо, он купается в новых радостях. Ну еще бы, он испытывает восхитительные ощущения силу, просветление, душевный подъем они способны искупить все, что угодно.
Возможно, этот его знаменитый бог дал ему нечто такое, чего она дать не сумела. А ей то как быть? Ему не случалось задумываться о том, что она получила от бога? Все выглядит в точности так, кричала она ланселоту в лицо, как если бы он бросил ее ради другой женщины. Он отнял у нее все самое лучшее, а теперь, когда она постарела и ни на что не годится, он норовит отыскать утешение где то еще. Он повел себя с типичным для мужчины скотским эгоизмом взял все, что мог, в одном месте, а когда там поживиться стало уже нечем, отправился в другое.
И подумать только, она ему верила! Хватит, больше она не любит его, она не позволит ему и приблизиться к ней, даже если он на коленях станет молить ее об этом. И на самом то деле, она не ставила его ни во что еще до того, как начались поиски грааля, да, ни во что, и она уже тогда решила бросить его.
Пусть не думает, будто это он ее бросает совершенно наоборот. Это она отшвыривает его прочь, словно грязную тряпку, потому что не чувствует к нему ничего, кроме презрения.
И пусть себе молятся вместе, если получится, две старых развалины, целую ночь напролет. Пусть беседуют о своем дитятке, о галахаде, нашедшем этот проклятый грааль, пусть смеются над ней, если им это нравится, да, пожалуйста, смейтесь, милости просим, смейтесь, ведь она так и не смогла родить сына. И тут гвиневера начинала хохотать, между тем как некая часть ее, словно сквозь окна, выглядывала сквозь глазницы наружу и с отвращением внимала производимому ей шуму, потом смех сменялся слезами, и она принималась бурно рыдать. Странное дело, но артур, решив устроить по случаю оправдания королевы турнир, выбрал для него место невдалеке от корбина.
Этим местом мог быть винчестер или бракли, где и сейчас находится одно из четырех уцелевших в англии турнирных полей. Собственно, важным является не место, где проходил турнир, важно, что именно в корбине влачила в одиночестве зрелые годы бездетная ныне элейна. Ты, разумеется, отправишься на этот турнир? Злобно спросила королева. Не упустишь же ты возможности побывать рядышком со своей потаскухой? Ланселот сказал дженни, неужели ты не способна ее простить? Скорее всего, она теперь столь же некрасива, сколь и несчастна.
