Да все у тебя осталось. Ты по прежнему лучший из воинов мира. Самое смешное, что у часовни не оказалось дверей.
Не знаю, в чем тут дело, в моих грехах, или в негодовании по поводу моего поражения, но войти в нее я не смог. Я улегся на щит и уснул, и во сне мне привиделся рыцарь, который явился и забрал мой шлем, мой меч и коня. Я пытался проснуться, но не сумел. У меня объявления все мое рыцарское достояние, а я не мог пробудиться, потому что сердце мое наполняли горькие помышления. Некий голос произнес, что не видеть мне больше почета, но я лишь возмутился против этого голоса, и вот, когда я проснулся, все, чем я владел, сгинуло.
Артур, если я не смогу заставить тебя понять, что произошло той ночью, тебе не удастся понять и всего остального. Все мое детство я, вместо того чтобы гоняться за бабочками, потратил на обучение я учился, желая стать первейшим из рыцарей. Позже я впал в грех, но хотя бы одно у меня оставалось.
Я знаю, это низкое чувство. Но больше мне было нечем гордиться. Сначала я лишился моего слова и моих чудес, теперь же, в ночь, о которой я вам рассказываю, меня лишили последнего. Когда я проснулся и обнаружил, что у меня отобрали оружие, меня охватило отчаяние, и я побрел куда глаза глядят.
Это было отвратительно, я плакал и изрыгал проклятия. Так они начали ломать меня.
Занятно вот так получить утешение от птичьей стаи. В детстве у меня никогда не хватало времени, чтобы лазить по гнездам. Ты бы, наверное, узнал этих птиц, артур, но мне их прозвание неизвестно. Там была одна, совсем крохотная, она все задирала хвостик повыше и посматривала на меня.
Такая, знаешь, размером не больше колесика на шпоре. Это, наверное, крапивник. Ну, крапивник так крапивник. Завтра покажи его мне, ладно? Эти птицы заставили меня понять, поскольку без посторонней помощи мое блуждающее во мраке сердце понять ничего не умело, что если меня наказывают, то причиной тому моя собственная природа. То, что случается с птицами, отвечает природе птиц.
