Когда я понял, что произошло, я обнажил меч, чтобы убить элейну. Я бы ее и убила. Она была не виновата.
Королева принялась дергать ворот платья, словно ворот ее душил. Так ты защищаешь ее, сказала она. Ты влюблен в нее, а меня ты обманывал. Так я и знала.
Клянусь, я говорю тебе правду. Она вдруг сдалась и заплакала. Почему ты мне раньше не рассказал? Спросила она.
Ланселот, раздираемый невыносимыми чувствами, заплакал и сам. Он обнял ее. Я не знал о ребенке, сказал он.
Я не желал его. И я о нем не просил. Если б ты сразу сказал мне правду, я бы еще могла в это поверить. Я хотел тебе рассказать, но не мог.
Я знаю. Королева вытерла слезы и взглянула на него, улыбаясь подобно весеннему дождику. Через минуту они уже целовались, испытывая чувства, какие, верно, испытывает зеленая трава, освеженная ливнем.
Они полагали, что теперь яснее понимают друг друга, но в них уже поселилось сомнение. В тот день в их любовь, ставшую лишь сильнее, проникли семена отвращения, страха, смятения, разраставшиеся вместе с любовью ибо любовь уживается с отвращением, эти чувства питают друг друга, что и наделяет порою любовь великим неистовством. В замке корбин малышка элейна собиралась в дорогу.
