Волосы ее были черны, так черны, что это несколько даже пугало, а в выражении синих глаз, глубоких и ясных, обозначалось бесстрашие, от которого тоже становилось не по себе. Странно изломанное лицо юноши удивило ее, но не вызвало страха.
Ну вот, сказал король, соединяя их руки. Это ланселот, тот самый, о котором я тебе рассказывал. Ему предстоит стать лучшим моим рыцарем. Меня еще никто так с коня не сбрасывал! Будь с ним поласковей, гвен. Его отец один из самых старых моих друзей.
Ланселот холодно поцеловал ее руку. Он не увидел в ней ничего особенного, поскольку сознание его заполняли картины, им же самим и написанные. Для образа подлинной гвиневеры места в нем не оставалось. Он думал о ней лишь как о человеке, который его ограбил, а поскольку все грабители злоумышленны, вероломны и бессовестны, он и ее считал таковой. Как поживаете? Осведомилась королева.
Хватит надолго! С чего начнем? Начните со стола, попросил ланселот. О господи! Издав смешок, королева поворотила к новому рыцарю улыбающееся лицо. Артур только о нем все время и думает, сказал она. Ему этот стол даже ночами снится.
Да если он проговорит с вами целую неделю, и тогда всего не расскажет. Дело идет, и идет неплохо, сказал король. Вообще говоря, невозможно и ожидать, чтобы такое дело шло без сучка без задоринки. Идея живет, и ее понемногу начинают усваивать, а это уже немало.
Что, собственно, неладно с оркнейцами? Король, казалось, смутился по настоящему то неладно не с ними, сказал он, а с их матерью, моргаузой. Она растила их без любви и защиты, поэтому человека сердечного они попросту не воспринимают. Они подозрительны, всего боятся, и мне никак не удается внушить им наши идеи. Их здесь у нас трое гавейн, гахерис и агравейн.
Во всем этом нет их вины. В год нашей свадьбы, пояснила гвиневера, артур задал на пятидесятницу первый свой пир и отправил всех на поиски достойных приключений, чтобы посмотреть, что из его идеи получится. А когда они воротились, оказалось, что гавейн отрубил голову даме, и даже старый добряк пеллинор оказался не в силах помочь девице, попавшей в беду. Артур ужасно на них разгневался.
