Иоанн креститель снова повторит, что он агнец божий, который берет на себя грех мира ин. Великий иегова объявил со своего престола сей есть сын мой возлюбленный мф.
И мы, его ученики, возглашаем это иисус, мессия, князь жизни и искупитель мира! И князь сил тьмы признает его, говоря знаю тебя, кто ты святый божий мк. Обреченный речка евангелия от марка, от матфея, торжественный въезд христа в иерусалим был лишь отдаленным подобием его пришествия на облаках небесных, в силе и славе, с ликующими ангелами и радующимися святыми. Тогда исполнятся слова христа, сказанные священникам и фарисеям не увидите меня отныне, доколе не воскликнете благословен грядый во имя господне мф. В пророческом видении захарии показан этот день окончательного торжества святых.
Он видел также участь тех, кто во время первого пришествия отверг христа и они воззрят на него, которого пронзили, и будут рыдать о нем, как рыдают об единородном сыне, и скорбеть, как скорбят о первенце зах. Это же видел христос, когда смотрел на город и плакал о нем. В разрушении иерусалима, которое внезапно постигнет его. Он видел и окончательное истребление народа, виновного в пролитии крови сына божьего. Ученики знали, что иудеи ненавидят христа, но они не могли предвидеть, к чему это может привести. Они еще не сознавали подлинного состояния израиля и не могли поэтому представить тяжести того возмездия, которое вот вот постигнет иерусалим.
Последний призыв к иерусалиму прозвучал напрасно. Священники и старейшины вновь на свой вопрос кто сей? Услышали ответ пророка из прошлого, который был подхвачен многоголосой толпой.
Но они не сочли его голосом духа. Разгневанные и ошеломленные, они пытались заставить народ замолчать.
Он снова объяснил, что пришел не для того, чтобы устанавливать земное царство, ибо вскоре вознесется к своему отцу, и его обвинители не увидят его до тех пор, пока он не возвратится в славе. Тогда они признают его, но будет уже слишком поздно.
Эти печальные слова иисус произнес с исключительной силой. Римляне безмолвствовали. Происходящее тронуло их сердца, прежде неподвластные божественному влиянию.
