Глаза ланселота были прикованы к чаше с водой. Человеческого в нем мало, наконец сказал он.
Да и с чего бы? Много ли человеческого в ангелах? Я не совсем тебя понимаю. У вас не найдется стаканчика виски? Артур, не сочти мои речи за грубость. Помни, что я пребывал далеко отсюда, в странных и пустынных краях, иногда совершенно один, иногда в ладье, наедине с богом и звуками моря. Ты знаешь, я как вернулся к людям, так все время чувствую, что понемногу схожу с ума.
Не из за моря, из за людей. Стоит людям обступить меня, как все, чего я достиг, начинает от меня ускользать. Даже из того, что произносишь ты или дженни, многое кажется мне ненужным странные шумы, пустота.
Манеры нужны лишь в отношениях между людьми, чтобы поддерживать их пустые затеи в рабочем состоянии. Конечно, манеры делают человека, но ведь не бога же. Так что понять, почему галахад мог показаться невежливым, бесчеловечным и так далее людям, которые жужжали и стрекотали вокруг него, думаю, можно. Дух его слишком спб от них, пока он жил на необитаемых островах, в безмолвии, наедине с вечностью.
Я понимаю. Пожалуйста, не сочти меня грубияном. Я пытаюсь описать тебе мои ощущения.
И галахада тоже. На самом то деле он был очень милым человеком. Я то знаю, мы провели долгое время в одной барке. Но это не означает, что мы непрестанно раскланивались, уступая друг другу лучшее место. Пуще всего его невзлюбили те мои рыцари, что тяготеют к мирскому.
Да, я понимаю. И все таки, ланс, нам не терпится услышать твою историю, не галахада. Да, ланс, расскажи нам о том, что с тобой было, и предоставь ангелов самим себе. Это лучшее, что я могу сделать, улыбнувшись, сказал сэр ланселот, поскольку встретить хотя бы одного ангела мне дозволено не было.
