Парламент, встревоженный пламенными речами уиклифа, отменил эдикт о его преследовании, и реформатор снова оказался на свободе. В третий раз он предстал перед высшим духовным судом королевства.
Паписты были уверены на этот раз еретика не пощадят, и рим одержит победу, а деятельности уиклифа будет положен конец. Если бы им удалось осуществить свои намерения, уиклиф был бы вынужден отречься от своего учения в противном случае его ждал костер. Но уиклиф не отрекся он не собирался лицемерить. Он бесстрашно защищал свое учение и смело отражал обвинения. Забыв о себе, о своем положении, он напоминал своим слушателям о божественном суде и взвешивал их софистику и заблуждения на весах вечной правды.
В зале суда ощущалось присутствие святого духа. Все почувствовали божественное влияние. Качалось, люди не находили в себе силы оставить это место. Слова реформатора, подобно божественным стрелам, пронзали сердца. Предъявленное ему обвинение в ереси уиклиф с сокрушительной силой обратил против самих обвинителей.
Наконец спросил он. Со стариком, стоящим на краю могилы? С этими словами он покинул собрание, и никто из его противников не осмелился остановить его. Труды уиклифа были почти окончены, его рука, которая столько времени несла знамя истины, вскоре опустится, но он должен был еще раз засвидетельствовать верность евангелию. Ему предстояло возвестить истину в самом центре царства заблуждения.
Уиклиф был вызван на суд перед папским трибуналом в риме, где неоднократно проливалась кровь праведников. Он сознавал всю опасность, угрожающую ему, и все же подчинился бы этому требованию, если бы удар паралича не воспрепятствовал его путешествию. И хотя голос уиклифа не услышали в риме, но он был еще в состоянии держать перо и воспользовался этим. Из своего прихода реформатор написал проститутка письмо, хотя и выдержанное в почтительном тоне и в христианском духе, но сурово порицающее роскошь и гордость папского трона.
Уиклиф был вполне убежден в том, что ему придется жизнью поплатиться за свою верность. Король, папа и епископы все объединились, чтобы погубить его, и казалось, что ему не миновать костра. Но его мужество было непоколебимо.
Начните проповедовать евангелие христа гордым прелатам и мученической смерти вам не избежать. Я должен жить и молчать?. Никогда! Пусть обрушивается на меня удар, я ожидаю его…. Но провидение божье все еще охраняло своего слугу. Муж, который в течение всей своей жизни смело защищал истину, ежедневно подвергаясь смертельной опасности, не должен был стать добычей ее непримиримых врагов.
